Где снимали «Выжить после»?

Кто разрешает съёмки в многолюдных столичных локациях? Можно ли забросать «трупами» Таганку? Какие сцены в сериале «Выжить после» снять было сложнее всего? Директор по объектам сериала «Выжить после» Роман Кантария дал интервью сайту tvkinoradio.ru и ответил на все вопросы.

— Как вы оказались на проекте «Выжить после»?

— Собралась хорошая команда: вдумчивый режиссёр-постановщик Душан Глигоров, великолепный оператор Батыр Моргачёв, чудесный художник-постановщик Анастасия Номоконова. Все мы оказались большими ценителями прекрасного. Захотелось, чтобы наши идеи были воплощены в картине. Я не работал на первом сезоне, потому что там в основном декорацию снимали в бункере, а во втором и третьем сезонах появилась возможность поработать над визуальным рядом объектов и предложить неординарные варианты на многие позиции.

Мы снимали на МЭЛЗе, в Горках Ленинских, на заводе «Кристалл», в усадьбе Михайловское. Стали последней киногруппой, которая поработала на ЗИЛе, потому что после нас основную часть цехов начали рушить. У нас даже не получилось снять последний блок, поскольку пришла техника и начала сносить здания. Финальный взрыв и развязку доделали на заводе «Кристалл».

— Как вам удалось снять постапокалиптическую Москву без людей?

— Это колоссальные усилия. Это перекрытые улицы в выходные дни, когда меньше народу. Это только кажется, что перекрыть улицу — лёгкое дело. Люди же, как насекомые, лезут со всех сторон, сколько заслонов ни ставь. В этом участвует полиция, они с машинами оцепляют улицы, но всё равно на «посте» происходит clean-up, когда кадр вычищают от ненужных машин, людей, лишней рекламы и так далее. То же самое с интерьерами, скажем, бизнес-центров, в них мы тоже снимали в выходные дни, когда никого нет. Большой проблемой было то, что хотелось показать брошенный город. Не просто нет людей, а именно покинутый город — разбросан мусор, валяется офисная оргтехника и так далее.

Батыр, оператор, очень любил заливать всё водой, чтобы были блики, и много дымил на натуре. А с дымом весьма проблематично, потому что в МЧС это не очень, скажем так, любят. Тем более в городской среде. И ещё у нас много внимательных граждан, которые чуть что, сразу думают, что пожар.

— Какая натурная сцена в Москве оказалась самой сложной?

— Когда мы перекрывали Гончарную улицу. Это триста метров в глубину от монастыря до набережной с лежащими на земле «трупами». У нас ещё режиссёр второй группы захотел, чтобы на одном из них сидел ворон и клевал чуть ли не в глаз.

А самой необычной локацией на «Выжить после» стал испытательный полигон, на который я получал разрешение у Минатома. Это там, где Рудольф Хаусховер находится.

— Где снимался офис корпорации «Вершина»? Который с колоннами?

— Так это Горки Ленинские! Не там, где старая усадьба, а где музей. Корпорация «Вершина» по сценарию олицетворяет собой тоталитарную историю. Хотелось взять что-то от Альберта Шпеера или от Щусева.

Мне пришла в голову идея снять это в Горках, в монументальном здании музея. Он подходил и для интерьера, и для экстерьера. Пресс-конференции мы там тоже снимали, это никакой не павильон.

— Что шло в качестве референсов для «Выжить после»? «28 дней спустя» или сериалы, вроде «Ходячих мертвецов»?

— Конечно, «28 дней спустя» Денни Бойла и «28 недель спустя». В «Ходячих мертвецах» много крупностей, видно, что фактурить им там особенно нечего на общих планах. Интересно брать исторические сериалы, вроде «Больницы Никербокер» или «Острых козырьков». Они боятся снимать общие планы прямо, немного задирают кадр, исключая из кадра первые этажи зданий, чтобы не попала реклама, вывески, разметка на дорогах.

— Как выдаются разрешения на съёмки?

— Как правило, их надо получать у владельцев объектов или у администраций. Это как раз история, связанная с тем, как я появился на проекте «Выжить после». Мои коллеги не могли договориться о съёмках в МЭЛЗе. Третий раз подряд у них из-за этого срывались смены. Я считаю, что срыв смены — едва ли не самая глобальная проблема в кинопроизводстве, рушится КПП, это всё равно что потерять звено цепи. А в МЭЛЗе предполагался очень большой блок съёмок. Я за пару дней договорился с администрацией, и они всё-таки пошли навстречу.

Иногда нужно слышать, о чём тебе говорят люди. Если слышишь: «Мы бы не хотели, чтобы было вот это и вот это», — сразу отвечаешь, что хорошо, мы не будем этого делать, но можно ли сделать вот это. И вот так, мелкими-мелкими шагами выбиваешь разрешение на съёмку того, что изначально было нужно. Многие ведь всего боятся. Особенно, когда они собственники. У них начинается аритмия сердца, когда думают, что это кто-то увидит. Начинаешь внушать, что чего-то не будет видно, это мы не покажем, а это не войдет в кадр. Раньше с титрами было попроще, люди любили, когда выражалась благодарность конкретному человеку. Сейчас наоборот, часто просят, чтобы ничего не было указано.

— Где труднее всего получить разрешение на съёмки?

— В Кремле. Но это не значит, что там нельзя снимать. Можно. И внутри, и в Кремлевском дворце. Дорого, но возможно. Но снимать в Шаолиньском монастыре стоит дороже, чем в Кремле.

— А есть ли в Москве невозможные локации?

— Есть. Это энергетические подстанции. Такие здания, которые стоят в каждом районе и от которых тянутся провода. Когда снимали картину с американцами, у нас должно было быть летнее кафе, которое находилось напротив парка «Зарядье», а через реку в кадр попадало здание этой подстанции. Нам запретили его снимать, потому что стратегический объект.

Смотри сериал «Выжить после» со 2 января в 20:00 на телеканале CTC Love!